Сегодня было объявлено о контракте между Red Bull и Honda на поставку силовых установок. Известный эксперт Дитер Ренкен разбирается, чем руководствовались в команде, принимая такое решение.
Отношения между Red Bull и Renault начали портиться в 2015-м, когда владелец команды Дитрих Матешиц заявил, что уйдет из Формулы 1, если не получит силовую установку, позволяющую побеждать. Команда критиковала своих мотористов, а в Renault отвечали, что подобная критика со стороны Red Bull негативно влияет на репутацию компании.
Позже в Renault отказались от поставки моторов Toro Rosso, сосредоточив усилия на работе с собственной командой. Это вынудило «младшую» команду Red Bull перейти на силовые установки Ferrari годичной давности, а «старшую» – переименовать французские моторы на своих машинах в честь спонсоров из TAG Heuer.
В дальнейшем стороны прекратили публично критиковать друг друга, хотя было понятно, что они скорее вынуждены сотрудничать друг с другом, чем хотят этого. Очевидно, что проектируя силовую установку французские мотористы в первую очередь учитывали интересы собственной заводской команды. Принимая во внимание, что в конце года у Red Bull истекал контракт с Renault, в команде совершенно логично задумались о том, чтобы рассмотреть иные варианты.
В Red Bull поняли, что сотрудничая с Ferrari, Mercedes или Renault, они не получат тех же условий и такого же партнерства, которое было у них с Renault с 2010 по 2013-й, когда команда выиграла четыре титула. Таким образом, у команды было два варианта – строить собственный двигатель или начать сотрудничество с компанией, которая не будет отдавать приоритет собственной команде.
От первого варианта в Red Bull отказались по причине дороговизны. Ещё в 2014-м Хельмут Марко говорил, что для разработки собственного двигателя придется дополнительно нанимать 250-300 сотрудников. В итоге в команде склонились ко второму варианту – получить статус заводской команды, а значит договориться с Honda. Хельмут Марко начал активные переговоры с компанией, когда стало понятно, что альянс McLaren-Honda подходит к концу. Именно тогда в Toro Rosso получили японские моторы, а в McLaren перешли на Renault.
После потока критики со стороны McLaren, в Honda сделали выводы и стали нанимать специалистов со стороны, перестав надеяться только на свои силы. Произошли перестановки и в руководстве. Сделка с Toro Rosso позволила Red Bull оценить возможности Honda и наладить плотные отношения с японской компанией.
У Toro Rosso было всего пять месяцев, чтобы перестроить шасси под мотор Honda, но надежность силовых установок и скоростной потенциал (четвертое место Пьера Гасли в Бахрейне), убедили руководство Red Bull, что сделка будет стоящей. Конечно, были и обескураживающие этапы, как в Китае, но отзывы инженеров Toro Rosso обнадеживали.
В Red Bull отправились на этап в Канаду, фактически уже все для себя решив. В сторону принятия решения руководство команды склонил еще и тот факт, что обновления, которые инженеры Honda привезли в Монреаль, работали в соответствии с обещаниями, в отличие от серии обновлений Renault в последние годы.
В FIA призывают, чтобы команды и поставщики силовых установок подтверждали контракт на следующий год до 15 мая, но в Renault дали Red Bull больше времени, чтобы определиться. С одной стороны, во французской компании не хотели терять 25 млн. евро в год за поставку моторов. Кроме того, в Renault понимают, что сейчас Red Bull – их единственная возможность побеждать, поскольку заводская команда пока далека от первых мест. Помимо этого, Red Bull была ориентиром для Renault – в команде могли сравнивать эффективность шасси, и для Сирила Абитебула это возможность оказывать дополнительный прессинг на своих инженеров.
Для Red Bull выгоды от сотрудничества с Honda тоже очевидны: команда бесплатно получит моторы и финансовую поддержку на сумму до 80 млн. фунтов для двух команд. Кроме того, стороны уже давно и продуктивно сотрудничают в MotoGP. Суммарно выигрыш Red Bull от сделки с Honda оценивается в 100 млн. фунтов в год.
Таким образом, для Red Bull имеет смысл сотрудничество с Honda до 2020 года, срок действия которого совпадает со сроком других коммерческих соглашений. Значит ли это, что в команде предпочли деньги спортивным результатам? Не совсем – в Red Bull тщательно все взвесили, в том числе спортивные и финансовые перспективы, выбрав для себя оптимальный вариант.
При этом, как только в Renault поняли, что потеряли Red Bull, они перешли в режим «минимизации потерь» перед домашним Гран При, что помешало планам Red Bull объявить о контракте перед домашним этапом в Шпильберге.
