Макс Ферстаппен работает с Джанпьеро Ламбьязе, своим гоночным инженером, с 2016 года, с того дня, как из Toro Rosso его перевели в Red Bull. Конечно, за это время им многое довелось вместе пережить, и при взгляде со стороны может показаться, что их рабочие отношения далеко не безоблачные.
Достаточно вспомнить прошлогодний Гран При Бельгии, когда во время квалификации Макс не раз по радио повышал голос на своего инженера, а Ламбьязе приходилось его успокаивать. Но при этом надо признать, что взаимодействуют они очень эффективно, что доказывают 54 победы Макса и три чемпионских титула.
Джанпьеро Ламбьязе, рассказывая о сотрудничестве с Максом в интервью The New York Times, провёл параллель между такого рода отношениями и семейной жизнью.
«В основе должна быть способность быть искренним друг с другом, – считает британец. – Вот залог успешной и здоровой семейной жизни, которая в этом плане не отличается от очень тесных отношений, которые связывают гоночного и инженера и гонщика».
Ламбьязе понимает, что он должен сохранять терпение и спокойно воспринимать периодические вспышки эмоций, характерные для Макса: «Мы все работаем в условиях прессинга, но надо понимать, что прессинг, который испытывает он, совершенно иного свойства. Кроме того, я полагаю, что поскольку мне 43 года, а ему всего 26 лет, то я должен с пониманием воспринимать подобные реакции.
Можно сказать, что умение сохранять спокойствие – неотъемлемая черта моего характера. Полагаю, её даже можно считать своего рода недостатком, поскольку обычно я не слишком эмоционально реагирую на те или иные вещи. Но в сложные моменты надо просто стараться учиться и мыслить рационально, а не загонять себя в угол и не слишком сильно расстраиваться. Мне бы хотелось думать, что я работаю достаточно ровно и стабильно.
Не сомневаюсь, есть и другие гоночные инженеры, которые смогли бы работать с Максом не менее успешно, чем я. В конечном итоге, главное – в умении понимать, что именно нужно гонщику, установить с ним контакт на эмоциональном уровне и уметь адаптироваться к особенностям характеров разных людей, с которыми работаешь».
До Гран При Испании 2016 года, первой гонки Ферстаппена в составе Red Bull, Ламьбязе почти с ним не пересекался, но был удивлён тем, насколько быстро молодой гонщик освоился в новой команде.
«Я лишь слышал про него, что у него репутация будущей суперзвезды, – вспоминает Джанпьеро. – Помню нашу первую встречу, когда он приехал на базу команды, чтобы три дня поработать на симуляторе. График был довольно плотным, чтобы в процессе подготовки к гонке в Барселоне он успел выйти на нужный уровень скоростей и усвоил наши подходы и рабочие процедуры. Но он схватывал всё на лету.
Мне казалось, что для него это была непростая ситуация, а я для него был просто ещё одним инженером, с которым надо было работать. Но мы неплохо поладили».
А через несколько дней Макс Ферстаппен одержал свою первую победу в Формуле 1.
«Безусловно, с тех пор он стал более зрелым профессионалом, но и более зрелым человеком тоже, – продолжил Ламбьязе. – Когда он появился в нашей команде, можно сказать, что как гонщик он был больше похож на неогранённый алмаз, однако с годами команда помогала ему во всех отношениях стать высококлассным профессионалом – это касается и темпа, и гоночного мастерства, и умения работать с резиной.
Если говорить о его характере, то он скорее закрытый человек. Он не станет сразу открываться любому, но при этом у него есть своё окружение, и если вы входите в этот круг, то понимаете, что он просто отличный парень. Теперь мы с ним можем говорить на любые темы, в любое время и быть по-настоящему искренними друг с другом.
Основа успеха – это доверие и эта честность в наших отношениях. Пока команда и Макс хотят, чтобы наше сотрудничество продолжалось, оно будет продолжаться».
