Тема нарушений финансового регламента, допущенных Red Bull, и последовавших за этим штрафов ещё долго будет оставаться актуальной, ведь наиболее ощутимой для команды должна стать не финансовая составляющая ($7 млн.), а ограничение на работу с машиной в аэродинамической трубе.
Из-за этих санкций время, отведенное на такие исследования, сокращено на 10%, но, поскольку команда выиграла Кубок конструкторов, то в соответствии с действующими правилами ей и так разрешено работать в аэродинамической трубе меньше, чем соперникам. В результате получится, что команда проведёт в ней лишь 63% от базового объема испытаний, против 75% у Ferrari, занявшей второе место в командном зачёте.
У руководства команды это вызывает определённую тревогу, но Макс Ферстаппен не разделяет подобных опасений. Двукратный чемпион мира не считает, что эти ограничения скажутся на команде слишком заметно.
«Разумеется, я думал о том, как эти санкции могут на нас повлиять, но полагаю, что на базе команды работают очень компетентные специалисты, – заявил он журналистам после нью-йоркской презентации RB19. – Понятно, что нам станет несколько сложнее, и всё-таки я бы предпочёл быть в таком положении, в каком мы находимся сейчас.
Если вы завершаете чемпионат на втором или третьем месте, это всегда расстраивает намного больше. Теперь команде и нашим специалистам предстоит более точно выбирать, какие именно исследования вести в аэродинамической трубе, но не думаю, что это станет серьёзным сдерживающим фактором, от которого будет зависеть, сможем ли мы бороться за титул или нет.
В команде мы предпочитаем не говорить об этих ограничениях, а просто сосредоточиться на повышении эффективности. Мы знаем, сколько времени в нашем распоряжении, и тратим это время на то, чтобы построить самую лучшую машину. Мы просто должны работать более упорно. Важнее всего, чтобы машина была максимально конкурентоспособной, когда она выйдет на гоночную трассу».
Но в ходе общения с прессой Макс говорил и на менее серьёзные темы, например, весело опроверг слова Хельмута Марко о том, что теперь гоночным симулятором оборудован и частный самолёт гонщика: «Это связано с недопониманием. У меня не будет симулятора в самолёте, и он имел в виду симулятор в моторхоуме. Возможно, в дни Гран При я смогу работать на нём часа три. А в самолёт он, полагаю, просто не войдёт!»
