Петер Боннингтон – гоночный инженер Льюиса Хэмилтона с 2013 года. После гонки в Турции, которая принесла Льюису седьмой чемпионский титул, Петер рассказал, как они учились понимать друг друга…
Вопрос: Петер, примите поздравления! Льюис Хэмилтон седьмой раз стал чемпионом мира! Насколько этот успех отличается от предыдущих?
Петер Боннингтон: Титулы вряд ли можно сравнивать между собой, но это потрясающее достижение, просто фантастическое! От сезона к сезону мы неизменно стремимся добиться прогресса, стараемся понять, за счёт чего можно вновь оказаться сильнейшими. Каждый год задача добиться успеха одинаково сложна, она не становится проще, потому добиться цели всегда приятно. Особенно радует, что в непростых условиях пандемии мы сумели сохранить концентрацию и вновь добились победы!
Вопрос: Вернемся на семь-восемь лет назад. Вы работали с Михаэлем Шумахером, а затем в команду пришёл Льюис. Вы помните первый день вашего сотрудничества с Хэмилтоном? Какое впечатление поначалу произвёл на вас Льюис?
Петер Боннингтон: Наша первая встреча произошла на базе команды, я тогда подумал: «Невероятно, Льюис Хэмилтон у нас, в Mercedes!» До этого я работал с Михаэлем Шумахером, легендой Формулы 1, а теперь появился Льюис – еще один потрясающе быстрый гонщик, которому мне предстояло помогать на трассе.
Вопрос: И вы отлично сработались, не так ли?
Петер Боннингтон: Верно!
Вопрос: В Турции Льюис снова вас удивил, или вы ждали от него столь уверенной победы?
Петер Боннингтон: В этом году Льюис пилотирует особенно здорово, но победа в Турции – это нечто невероятное, столь уверенное выступление не может не удивлять. Мы знаем, что Хэмилтон быстр, но когда он побеждает в таком стиле, ты ловишь себя на мысли: «Вау, что это сейчас было?»
Я всегда настроен оптимистично, но по ходу первой фазы гонки не понимал, каким образом мы можем выиграть, ничто на это не намекало. Но к середине гонки Льюис сумел взвинтить темп и переломил ситуацию в свою пользу. Если в радиообмене голос Хэмилтона звучит спокойно, значит, всё в порядке, ситуация полностью под контролем – сегодня был как раз такой случай.
Вопрос: Похоже, вы с Льюисом абсолютно доверяете друг другу. Можно ли сказать, что сейчас уровень взаимопонимания и уважения между вами максимальный?
Петер Боннингтон: Безусловно. Хорошие отношения между гонщиком и инженером во многом зависят от способности понимать друг друга, понимать реальный смысл фраз, а не то, какими словами и с какой интонацией они произнесены. За восемь лет сотрудничества мы с Льюисом научились понимать друг друга с полуслова.
В 2013 году, когда Хэмилтон пришёл в Mercedes, я всё еще считал себя молодым гоночным инженером. Конечно, работа с Михаэлем Шумахером многому научила – иногда было по-настоящему непросто, но я получил бесценный опыт. Когда я узнал, что буду работать с Льюисом, я не был уверен, насколько удачно всё сложится, но решил, что будет интересно поработать с еще одним чемпионом мира.
Мы вместе прогрессировали от сезона к сезону, каждый раз искали возможность сработать еще лучше, найти нечто такое, что поможет выйти на новый уровень. Льюиса отличает невероятная способность учиться в каждой гонке и становиться сильнее, в этом залог его успеха.
Вопрос: Гоночный инженер должен быть в какой-то степени психологом, и мы не раз наблюдали, насколько хорошо вам удаётся «читать» эмоции Льюиса Хэмилтона. Когда адреналин зашкаливает, и Льюис позволяет себе резкие слова в радиообмене, вам удаётся выдержать паузу, дать Льюису выговориться, а затем спокойным голосом продолжить диалог. Насколько важна эта часть вашей работы?
Петер Боннингтон: Я прекрасно понимаю причины эмоциональной реакции гонщика. По ходу гонки адреналин зашкаливает, прессинг колоссальный – в такой ситуации эмоции досады или даже ярости вполне понятны. Но в целом по ходу дистанции важно держать эмоции на определенном уровне, потому я стараюсь дать Льюису возможность пережить вспышку эмоций, а затем помогаю успокоиться.
Вопрос: От вас и Льюиса можно ожидать еще немало побед, не так ли?
Петер Боннингтон: Конечно, ведь наше сотрудничество продолжается!
